ФИО – Екатерина Сердюк.
Псевдоним – keenary (кинари).
Инструмент – гитара.
Историческая справка – около пяти лет пишу в стол, не вылезая из подполья.)
стаи твоих заводных кораблей лавируют между льдин,
словно пытаются взять на таран незыблемость всех основ.
долго ли, коротко ли, но теперь - конечный итог один.
все корабли затихают на дне, все реки имеют дно.
плавится вечер, стекает по стеклам, путаясь сам в себе.
радует нас откровенностью дыбы с нежностью палача.
и не случайно ты сам выводил мне формулу наших бед -
все чудеса происходят не здесь, не с нами и не сейчас.
всё. отдыхай, не_хороший, не_мой, от вечных моих причуд.
твой неукушенный локоть уже вот-вот облизнёт свеча.
я прижимаюсь к дивану - щекой к мужскому его плечу.
в кружке с отколотой ручкой так сладко дремлет остывший чай.
давай начнём. разговор недолгий, но больно трудный - покончим с ним.
послушай, девочка, всё без толку - к таким как ты не приходят в сны,
таких как ты не пускают ближе - с такими вдумчиво мнут постель,
а сразу после меняют их же на чашку утренних новостей.
таких не водят по ресторанам, кафе и барам, а по утрам
их оставляют трезветь под краном до новых встреч / первоклассных драм.
вот, кстати, утро. трезвей и помни - таких как ты не пускают в дом,
таким не греют теплом ладони, не греют душу сухим вином,
таких как ты - как слова - на сдачу, таких полно - только ни к чему...
а ты всё рвёшься, а ты всё плачешь, и по конвертам себя - ему.
да есть же тысячи разных судеб - на счёте "5" выходи искать, -
а этот мальчик - восьмое чудо, и не тебе с ним идти в закат.
его всегда невозможно мало, и так легко на него подсесть -
я не единожды умирала с тех пор, как "здравствуй, имею честь",
он вечно пишет - со зла, со скуки, по стенам маты, в блокнот стихи,
он не умеет входить без стука и выходить из воды сухим,
он по тебе не страдал, не плакал - да он вообще не тебя искал!..
...но я бессильно сползаю на пол. в пустой квартире. среди зеркал.
монохромный рассвет разрезает ночь. черно-белое утро. привет, ты как?
мы на всём этом фоне - цветным пятном, и не действуют слёзы и белый флаг.
не хватайся за лезвие и пойми - нападать собираются со спины.
это сон-обещание, мон ами, мы кому-то за что-то его должны.
ты читаешь мне сказки, но вдруг - на миг - ровный голос предательски задрожит.
это сон-испытание, мон ами, нам зачем-нибудь нужно его прожить -
и живем, начиная свой новый день кулаками/молитвами/шардоне,
спотыкаясь под грузом своих идей и вопросов без смысла на "да" и "нет".
одинаково нервно проходят дни, нежно целятся болью тебе в висок.
это сон-откровение, мон ами, и под веками тихо шуршит песок.
мы теперь, вместо высокопарных фраз, приглашений на кофе и менуэт,
только тычемся в стены до искр из глаз, да пытаемся в окна поймать рассвет.
есть какие-то двери, но за дверьми только погреб с картошкой да, может, ад.
это сон-наказание, мон ами, мы застряли в нем тысячу лет назад,
и с тех пор здесь рождаемся вновь и вновь - гугенотами/шлюхами/травести...
я навьючен тюками ненужных слов, я готов вывозить - но куда везти? -
нет дорог и вершин, не дают взаймы ни бумаги, ни сахара, ни монет.
это сон-доказательство, мон ами - нам докажут, что не было нас и нет.
и исправно - на виселицу к семи, а потом на распятие к четырем.
это сон-искупление, мон ами, мы проснемся когда-нибудь - и умрем.
на кухне в углу постаревший мальчик,
он слышал не раз - мужики не плачут.
он слышал. но что это может значить?
ему бы букварь хоть на раз прочесть.
у мальчика есть под кроватью тайна -
игрушки из латекса made in china.
но мальчик уходит на три случайных,
и в этом сакральное что-то есть.
у мальчика сплин, депресняк - неважно
он уши себе затыкает гранжем.
никто ему слова теперь не скажет,
никто не посмеет остановить.
кончаются чипсы и сигареты,
рождается почва для новых сплетен -
а мальчик уходит на три конкретных,
имея на жительство новый вид.
и мне – подарить бы себя в масштабе,
и выдавить нежность - но давит жаба.
и как-то талантливо избежать бы
пустых уговоров, ненужных фраз…
я радуюсь жизни - ну так, по-детски,
а повод задуматься, в общем, веский:
мой мальчик уходит на три советских,
и надо же - мне наплевать как раз.
Сохранена стилистика автора...
